За околицей, возле оврага

на исходе июльского дня

обступили мальчишки конягу –

пожилого гнедого коня.



Он вздыхал тяжело и смиренно, 

обреченный судьбой на убой,

и клочки прошлогоднего сена

брал с ладоней шершавой губой.



…Я припомнил, как, многое знача

на Арбате, где нет лошадей,

магазинная старая кляча

восхищала окрестных детей.



Неказистая, тощая, в мыле,

с лошадиной своею тоской.

Мы ее, как умели, кормили

невеселой травой городской.



…А теперь вот – совсем неретиво

далеко-далеко от Москвы

ты стоишь, как какое-то диво,

и тебе не сносить головы!



Вывозивший не раз государство,

отступающий тихо во мглу,

представитель животного царства,

что ни к городу и ни к селу…