Без удержу с друзьями пировал.

Тянул вино из темного кувшина...

Был молод, 

      	все на свете забывал

за гранью гор - 

      		и голову кружила

такая синь, 

      	такая вышина,

такая безысходная свобода,

как будто бы уже разрешена

загадка жизни - 

      		здесь, у небосвода,

где сладкий от жаровен стлался дым

и сыр горянка-девочка нам терла...

...Был молод. 

      Был беспечен. 

      		Был любим.

Но - слезы перехватывали горло.



Застолье от утра и до утра

уже горчило слабою отравой,

пока в надежде славы и добра

еще добро я смешивал со славой.

Откуда мог я ведать наперед -

как дважды два, - 

      	что мой черед настанет:

придет прозренье, 

      женщина уйдет,

вино иссякнет, гром небесный грянет!

Не будущее ль с прошлым - баш на баш -

сошлись тогда, 

      	тем утром, 

		в том июне,

когда так бел и мягок был лаваш,

так сочен плод, 

      	так солнечен сулгуни...