Стояла великая сушь.

Мелели озера и реки.

И птицы, казалось, навеки

замолкли, лишенные душ.



И свет помутился живой.

И небо подернулось хмарью.

И дымом тянуло и гарью:

горели леса под Москвой.



Старухи сидели в тени.

И мирным прогнозам погоды,

как сводкам в военные годы,

сурово внимали они.



О чем возвещает набат,

что помним и кто мы такие,

когда даже силы стихии

в нас давнюю боль бередят!



Когда даже в эти часы

нам чудится что-то иное.

И тихое небо ночное

пронизано гулом грозы.