Одно окончилось во мне,

иное же -

	не начиналось.

И жизнь, текущая вовне,

мне, как во сне, не подчинялась.

Как будто два небытия

решали -

	кто из них желанней, -

был равнодействующей я

двух этих несуществований.

Я жил, беспечным притворясь.

Но, как отмщение за что-то,

моя любовь не удалась,

не ладилась моя работа.

Судьба, будь благостна иль зла -

к чему напрасная морока,

когда со мной ты лишь мила,

но не добра 

	и не жестока.

Так женщина, потупив взор,

в извечной жажде постоянства

не просит,

	чтобы ты ушел,

но и не просит,

		чтоб остался.

...И как-то раз

		среди гостей,

в одной компании случайной

со мной творящихся вещей 

я понял 

	смысл необычайный.

Я понял:

	пан или пропал! -

в тот миг,

	когда не без боренья

сменялся юности запал

стремленьем

	самоосмысленья.

...Явиться заново на свет,

согласно древнему присловью,

что люди - 

	каждые семь лет -

иные - обликом и кровью!

Тону в воде,

	горю в огне,

сжимаюсь, будто бы пружина.

Но суть моя

	сидит во мне

недвижно

	и несокрушимо.

Я снова

	становлюсь собой,

как после немощи бесплодной -

не скиф с горячей головой,

но схимник -

	с ясной и холодной.

В кругу аскетов и гулен,

усевшись намертво на стуле,

я словно бы заговорен

от наговора

	и от пули.

Чтоб, притяженья поборов,

стать точкой соприкосновенья

агоний гибнущих миров

и судорог возникновенья.

И, как впервые на войне,

я привыкаю понемногу.

Одно окончилось во мне.

И - слава богу.

	Слава богу.